Попугай-карел по кличке Мася. Ему было всего 4 года. От чего он умер, неизвестно. Внешних повреждений нет. Может, съел что-то неподходящее
Каждый раз, когда он слышал мой голос, он сразу начинал петь “чив-чив”, как будто говорил “Ты где?” и прекращал только, когда я попадал в его поле зрения. Тогда он показывал все, что умеет – и пение, и чудеса эквилибристики в клетке. Это продолжалось всякий раз до тех пор, пока я не скажу “Мася хороший”. Услышав одобрение, он гордо нахохливался и пел что-то громко-торжествующее.
Я был единственным, кого он ни разу не клюнул. И детям, и жене доставалось частенько, если их руки оказывались рядом (чтобы прибраться в клетке, например). Он всегда и везде летал за мной по квартире, любил сидеть на голове и на груди (если я лежал). Мог даже спать на мне.
Сегодня утром мы нашли его бездыханное тело около дивана, на котором я спал. Он остался верен мне до конца. Прощай, друг.
Каждый раз, когда он слышал мой голос, он сразу начинал петь “чив-чив”, как будто говорил “Ты где?” и прекращал только, когда я попадал в его поле зрения. Тогда он показывал все, что умеет – и пение, и чудеса эквилибристики в клетке. Это продолжалось всякий раз до тех пор, пока я не скажу “Мася хороший”. Услышав одобрение, он гордо нахохливался и пел что-то громко-торжествующее.
Я был единственным, кого он ни разу не клюнул. И детям, и жене доставалось частенько, если их руки оказывались рядом (чтобы прибраться в клетке, например). Он всегда и везде летал за мной по квартире, любил сидеть на голове и на груди (если я лежал). Мог даже спать на мне.
Сегодня утром мы нашли его бездыханное тело около дивана, на котором я спал. Он остался верен мне до конца. Прощай, друг.